Смыслопись

Народ, вы меня извините, но пишу я помногу. Кто не сможет прочесть - не обижусь. Мне самому в лом перечитывать то, что я написал. Представляю на ваш суд один из моих первых рассказов. Так как форум не позволяет размещать слишком большие сообщения, я разобью его.



Фреоновый маразм

Эпизод из жизни холодильника


Кефир был сегодня явно не в духе. День не задался с самого начала. Одна только ссора со своими бактериями чего стоит. Вечно им что-то не нравится, достали уже. Им бы все гулять, а то, что окончание срока годности медленно, но неумолимо приближалось, их совершенно не интересовало. Шалашовки проклятые, никакого покоя не дают. Впрочем, ну их. Портиться еще из-за этого. Может, это не они такие плохие, а в нем самом все дело. Стар был он уже, стар... Стал приобретать желтоватый оттенок, густеть. Верные признаки неумолимого...
За такими грустными мыслями его и застала хозяйская рука. Она появилась совершенно из ниоткуда и, цапнув, стала вытаскивать. Что-то поздно она сегодня... Кряхтя и жалуясь на свой извечный ревматизм, Кефир нехотя поплелся вслед за рукой, задев при этом упаковку молока - Ласуню.
- Медведь вы, Кефир Вимбилльданновичь! – злобно крикнула ему вслед Ласуня, булькнув от возмущения так, что ее пышные формы заметно заколыхались.
Ласуня представляла собой мадам, скажем мягко, бесформенную. Вполне справедливым будет предположение, что это привело к развитию крайне раздутого комплекса. А он вовсе не способствовал формированию легкого на подъем характера. Скорее наоборот. Ласуня была жутко склочной и мелочной. И ее жутко раздражал Кефир, она считала его жутко занудным скрипучим старикашкой, надоедливым и ворчливым. Кефир являлся единственным в Холодильнике представителем расы Жидких Молочнокислых, но по возрасту годился ей в отцы, если не в деды, что бесило Ласуню еще больше. Как же так, она обречена ходить всю жизнь свободной! Нигде ни поддержки, ни понимания... Вокруг все чуждо и враждебно, да еще и удосужилась же несчастная уродиться такой толстючей, терпеть насмешки окружающих.
А насмешки ей виделись везде. Самой главной насмешкой было созерцание сладкой парочки – Горчицы и Кетчупа, которые стояли на соседней боковой полке, слипшись горлышками. Их стройные мягкие упаковки так и излучали задор, свойственный молодости, а счастливо распрямленные уголки, казалось, так и кричали ей в лицо: «Смотри, какие мы любимые и счастливые!».
Ласуня обожала причитать на весь Холодильник о своей неудавшейся жизни, загубленной молодости (хотя она совсем недавно выбралась с фабрики) и о том, какие все вокруг бездушные глухие и безразличные к ней, как ей хочется скорейшего опустошения. Соседи, уставшие от бесконечного нытья, от которого у них портилось все содержимое, готовы были сами проколоть ее во всех местах, в которых только можно было. Но увы, это не представлялось возможным.
Казалось бы, эти влюбленные стояли здесь со счастливыми мордами ей назло. Кетчуп, будучи весьма темпераментным, что неудивительно, ведь он был носителем перца чили, страстно нашептывал всяческие признания своей любимой. Высокая, изящная Горчица с замиранием всего, что только можно, слушала.
- ...Я люблю тебя, как мои помидоры Филиппа Киркорова на его концерте! Я весь сгораю, находясь рядом с тобой! О, как я жажду слиться с тобой всем своим существом! Каждый вечер я вижу сны о том, как мы с тобой находимся в сладком уединении на большом двойном хот доге, как мы сплетаемся, смешиваемся друг с другом, покрывая собой сосиски, длинные, как сама вечность, а затем летим в сладкую нирвану желудка, дабы предаться забвению...
Горчица же была полной противоположностью Кетчупу. Она не была словоохотливой, ей намного больше нравилось просто слушать любимого, который все время любил говорить о ее богатом внутреннем содержимом. Очень скромной незаметной, несмотря на хорошее оформление, упаковочке никто никогда не говорил столько комплиментов.
Стоит признать, Кетчуп слыл на весь Холодильник основательным ловеласом и не отличался особым интеллектом, но она его просто боготворила, несмотря на многочисленные попытки окружающих ее предостеречь. Его комплименты доводили Горчицу до экстаза, хотя Кетчуп частенько откровенно привирал. Ну какое у нее может быть богатый внутренний мир, когда она наполовину состояла из консервантов и стабилизаторов, а горчичная основа была основательно разбавлена водой? Но она ему верила... Мечтала. Любила вечером наблюдать, как осыпается лед на стенках Холодильника, с умилением слушала, как течет фреон по трубкам. Казалось, этот газ питал ее. Она его чувствовала... Видела его цвет, запах...
Соседней с ними парой были Сметана и Майонез. Они стояли на полках, находящихся друг напротив друга. Майонез был несколько старше и был лучше Кетчупа по своим моральным качествам, но все же его содержимое весьма похожим образом плавало в каше из специй. Это сильно расстраивало симпатичную Сметанку, которая сильно переживала за своего любимого. Много раз она пыталась порвать с ним, привязываясь тем самым еще сильнее. Немало времени проводила Сметана в раздумьях и улучшению ее настроения они отнюдь не способствовали.
В данный момент эта парочка не была замечена вместе. Сметана выглядела грустной. Несложно догадаться, почему.
Дальним соседом вышеописанных героев являлся Арбуз со светло-зелеными полосками и хвостиком навозного цвета. Он сидел на нижних полках, лишь иногда поднимаясь наверх, когда внизу не хватало места. Тут он мог всласть пообщаться с миниатюрной, гармонично сложенной Дынькой. А вообще, Арбуз был весьма флегматичным кадром, с усмешкой и вселенским спокойствием созерцающим склоки на верхних полках. Чего уж таить, он обладал некоторой манией величия, что его совсем не портило, а лишь делало объектом беззлобного подтрунивания друзей, к которому он относился столь же спокойно, как и ко всему остальному. Его раздражала мелочность и суетливость соседей, намного интереснее ему было общаться с умудренными опытом Банками-долгожителями, стоявшими здесь не один месяц. Арбуз много платил за такую возможность. Возможность пообщаться во Всехолодильной Баночной сети. Он был уже наполовину обрезан, благодаря чему свободно умещался на нижних полках.
Банки бывали разные. В основном они были с вареньем и грибами, но самая внушительная содержала в себе огурцы и священный напиток – рассол. Еще одна банка была непочатой и помещала в себе помидоры. Она страдала метеоризмом, из-за чего стекло прорезала небольшая трещина – последствие особо сильного вздутия, когда едва не произошел взрыв. Эта трещина придавала Банке особую внушительность.
Все Банки очень почтительно относились к Арбузу, называя очень развитым и непохожим на остальных.
... Дверь Холодильника резко открылась. Ласуня пробормотала что-то типа «А вот и наш старый хрен приперся!» и тяжко вздохнула, приготовившись выслушивать очередные старческие охи и ахи. Но на ее полке вместо Кефира оказалась Фанта. Выглядела она... Что и говорить. Ласуня мысленно сравнила ее с расфуфыренной шлюхой из тех, что обитают на Тверской и вообще, на любой главной улице большого города.
Неудивительно, что при виде Фанты Ласуня чуть не захлебнулась от злости и зависти. Ведь ей даже помечтать было нельзя о таких формах! Завораживающе красивая этикетка от компании Coca-Cola была прилеплена качественным клеем, верхняя часть бутылки была отделана в форме мелких пластиковых выпуклостей, в которых переливался свет. Одному только порадовалась Ласуня: не так уж часто этот свет в Холодильнике зажигают.
Американская красотка немедленно начала располагаться, заняв немало места, что окончательно взбесило ее бесформенную соседку. Корова, изображенная на упаковке Ласуни, скорчила такую рожу, что на нижней полке передернулся даже вечноспокойный Арбуз, нервы которого были дополнительно закалены игрой «Таракануум».
- Мадам, вам известно, что вы здесь не одни?! – едва сдерживаясь, спросила Фанту Ласуня.
- Оу! Ошшень приятна познакомьиться! Ю из рашен милк? – отвечала та, успевая переглядываться одновременно со всеми обитателями Холодильника.
- Рашен, Рашен! Двигайся давай, мымра силиконовая!
- Моя фигура есть в отличной форма, это вы, милк, занимаете слишком много мест в этот некомфортабельный рашен рефрижератор!

После такого выпада в сторону ее форм Ласуня уже не могла сдержаться и от возмущения едва не порвалась. Все ее соседи, предчувствуя неприятности, казалось бы, стали меньше. Дыня даже семечки втянула поглубже.
Но в этот момент дверь снова открылась и вовнутрь просунулась нетвердая мужская рука. В руке содержался Кефир, усердно запихиваемый ею на полку рядом с Ласуней и Фантой. Вид у него было весьма опустошенный. Содержимого оставалось буквально на донышке.
На этом действия руки не окончились. Арбуз оказался бесцеремонно отпихнутым в сторону. Рука потянулась к Банке. Заветной Банке. С рассолом.
Готовящаяся к бурной словесной перепалке провизия так и застыла. Все ждали утренних новостей, приносимых Кефиром.
- Хозяева всю ночь бухали. Не знаю, что это такое, но состояние, которое они испытывают, подобно чуме. Для нас, конечно, не для них. Они называют его сушняк. Быть нам выпитыми и употребленными... – Кефир устало вздохнул.
Сушняк! Это неведомое слово быстро разнеслось по всему Холодильнику. Никто не означал, что оно означало, но все понимали, что оно явно приближает срок полного употребления.
Дверца вдруг стала непривычно часто открываться. На белый свет были вытащены Арбуз и мирно дремавший в отдалении от мирской суеты Самогон.
- Что же делают там эти сволочи-люди?.. - пробормотал Кефир, глядя на все это.
- Не смей их так называть! – резко взвизгнула Дыня, прослывшая основательным эзотериком, экзорцистом и медиумом, разговаривающим с людьми. Предсказывала судьбу по линиям штрих-кода. Сказывают, этой ночью ей явилась Великая Небритая Рожа, которая смотрела прямо на нее и невнятным голосом силилась ей что-то сказать. Разумнее было бы предположить, что это пьяный в зюзю хозяин полез искать самогон, пытаясь отогнать скакавших повсюду зеленых чертей, свесивших ножки с полки напротив. Но разочаровывать Дыню никому не хотелось.
- Такой старый, пора бы уже и о Цели подумать! А ты людей обзываешь... Говорят, что если твое содержимое принесло им большую пользу, то после мусорки ты попадешь на мусороперерабатывающий завод, где из твоей бумажной упаковки сделают новую и, может быть, ты станешь не Кефиром, а...
- Чифиром. – вставила свое слово Ласуня.
- Не перебивай. Так вот, может быть, ты станешь не Кефиром, а чем-нибудь другим. Ты можешь стать всем, чем угодно!
Если же ты принес людям больше вреда, чем пользы, например, прокис и ни на что не сгодился, то содержимое твое отправляется в Унитаз, а оболочка сжигается на свалке.
- Как?! И ты веришь во всю эту бредятину? – подобные реплики каждый раз слышались после подобных ее лекций со всех сторон, что вовсе не смущало Дыню. Арбуз же только восхищался, обожая продукты со странностями.
Кстати говоря, он к тому времени в сильно обрезанном виде в раздумьях лежал на свое полке, ища взглядом такую привычную Банку Рассольную.
- О какой Цели может идти речь? Да нас же просто пробухают! Какая еще польза для человека? – заявил Майонез, не подававший голос до этого.
«Что-то в это есть, - подумал Арбуз, равнодушно относившийся к Майонезу. – вот так лежишь себе в Холодильнике и не знаешь, для чего ты вообще существуешь. Может, ты и вправду создан для великой цели – принести людям пользу и стать употребленным, или ты нужен лишь для того, чтобы удовлетворить безконечную бесконечную жажду хозяев, которая, безспорно, обоснована этим странным Сушняком. Куда денут твои корки после окончательного употребления? А до него осталось недолго...»
От этой мысли у Арбуза зашевелились семечки, напомнившие ему этими действиями жутких монстров-пожирателей из «Таракануума».
«Куда попадут после этого мои безполезные зеленые корки? – продолжал размышлять он в том же духе. – кому я нужен такой? На мусороперерабатывающем заводе вершится чудо реинкарнации, да только мне оно недоступно. Там воскрешают в ином обличьи бумагу, картон, пластик... А из меня не получится даже маленькой дыни, наподобие моей любимой на верхней полке. Что меня ждет? Хотел бы я верить... Но вера на то и вера, что она безосновательна, а я так не умею... Вот и думай теперь, зачем живешь... Может, действительно для великой цели, а может, для удовлетворения каких-то личных потребностей этих людей, удовлетворяя которые, они совершенно не думают о тебе.
Этот Сушняк наступает явно после попойки. Не знаю, что оно такое, но после него люди много пьют. В ход идет все.»
И тут на него нахлынула гигантская волна всеобъемлющей гордости за себя. Видимо, такие высокие мысли приходят в голову лишь ему одному, такому уникальному и такому...
Арбуз ошибался. В этом холодном мрачном мирке часто больше ничего не оставалось, кроме как философствовать, чем все его жители и занимались в свободное от употребления их людьми время. Каждый думал о чем-то своем и каждый чувствовал себя бесконечно одиноким в этой темной непроходимой неизвестности.
В Холодильник ввалилась Рассольная Банка в сопровождении Тетрапака. В Тетрапаке плескалось вино. Появление его вызвало лишь молчаливое презрение, только Фанта, кажется, была рада ему. Все таки свое, ненашенское.
Впрочем, молчаливое бойкотирование этого внушительного пакета с вином длилось недолго. Очень скоро и он исчез. Дверца Холодильника открывалась и закрывалась с головокружительной частотой.
Через некоторое время Арбуз представлял из себя корку с небольшой красной полоской и с теплотой вспоминал Рассольную Банку. От его величия ничего не осталось. Фанта была почти опустошена. Кефир исчез. Ласуня заметно похудела и со все нарастающим удовлетворением оценивала себя. Остальные оставались нетронутыми, лишь сильно напуганными пред лицом неведомого Сушняка. Слегка поуспокоившись и оценив ситуацию, Дыня объявила, что она, Сметана, Майонез, Кетчуп, Горчица и все прочие, в ком было немного жидкости, являются избранными, вызвав тем самым ликование последних.
Спустя некоторое время за стенкой Холодильника раздалось невнятное мычание. Зажегся свет и его дверка уже привычно открылась. С замиранием Дыня увидела ту самую Рожу, с которой этой ночью она смогла установить контакт. Нетвердая рука потянулась наверх, к Ласуне, но в этот момент ее владелец потерял равновесие и рухнул на Холодильник, задев при этом несколько полок. Схватившись за живот, накренившись, человек заплетающейся походкой пошел вон из кухни, явно куда-то торопясь.
Последнее, что видел Кефир, было стремительно приближающимся дном унитаза...
Падение хозяина не обошлось даром для жителей Холодильника. Оно вызвало панику. «Апокалипсис!» - верещала Дыня. Кетчуп зажался в угол, не отзываясь на мольбы Горчицы. Сметана полетела куда-то вниз. Ласуня в ужасе застыла. Она поняла, что мир не так уж плох. Поняла это перед угрозой гибели. И жаждала жизни... Все ее проклятия в его сторону забылись как нечто мелочное и ничтожное... Страстно хотелось жить, несмотря ни на что. Фанта картинно, по-киношному перекатилась в другую часть полки, проклиная все русское.
И только Арбуз продолжал молчаливо созерцать всю эту трагическую картину, думая, что банкет явно продолжается, пока не заметил, что Сметана упала прямо на него, а он сам измазан в ее белом содержимом. Казалось, его красная мякоть покраснела еще больше от столь неприличной и срамной ситуации, в которой он оказался. Но, стоит отдать ему должное, он быстро пришел в себя и осторожно перевел взгляд на Дыню, зная ее ревнивый нрав.
... Утром Арбуз был выкинут в мусорное ведро. Смесь мякоти и сметаны никого не впечатлила.
Фанту успешно выпили. В Холодильнике про нее никто не вспоминал. Американская пустышка с кучей стабилизаторов, каких сейчас большинство – кому она нужна?
Судьба Ласуни неизвестна. Как предположила мудрая Банка с вареньем, ее употребили на кашку, которая, как известно, рекомендована людям с похмелухи.
Дыню съели. Она предполагала разные варианты окончания своего существования, но столь ясного и простого предположить так и не смогла. Никакие гадания ей не помогли.
Остальные знакомились с новыми соседями.




Copyleft by Смыслозавр.

Пожелания и посылания принимаются по мылу smyslozaur@yandex.ru;
По аське 383-376-458;

Все таки зря я вас напугал размерами. Вот рассказ поменьше. Название ему "День без студента".

Утро. Около половины седьмого. Раскрыть глаза.… Чувствую себя металлическим киборгом с заржавевшими веками. Сейчас мой взгляд ничего не выражает. На меня надвигается громада двери. Коридор. Завтрак. Вяло тыкаю вилкой в тарелку…
Банальное начало банального утра…
Мучительно думаю над сложнейшим вопросом: бриться, или не бриться? В конце концов, прихожу к выводу, что бритье придумано для геев.
Трамвай. Усиленно кручу головой, прочищая с помощью своей не сбритой щетины дорогу в толпе к заветному стоячему месту. Да-да, в утренней толкучке ведется борьба даже за места для стояния.
Что было по дороге к техникуму – не помню. Я выныриваю из гиперпространства на первой паре. Как же хочется спать…
Теория электрических цепей. Что это такое бурое передо мной? Фокусирую взгляд. А, да, это на языке людей называется «доска». Стоп, а я кто такой тогда? Наверное, маленькая заряженная частица, мчащаяся по проводнику… Нет. Скорее, ползущая по нему. Я даже чувствую, как меня подталкиваю в спину шустрые соседи по гонке.
Программирование. Операторы, константы, переменные… Скажите тетя, ведь недаром спину вам мажут скипидаром… Зачем вы орете? Как будто бы ваши истерические вопли что-то способны изменить. В гробу я хотел видеть тип данных «Класс». Ну, на крайняк, в постели рядом со мой… В такой теплой… Такой уютной…
Физика.
…Да, я знаю, что я ленивая скотина и с тем, что на мою голову полагаются громы и молнии, тоже согласен. Нет, ну что вы, я знаю закон Ома. Это, пожалуй, все, что я знаю из физики за первый курс и начало второго. Нет, мне не стыдно. Я просто хочу спать.
Как убаюкивающе звучат вопли физика… Это просто райская музыка. Никогда мне не доводилось слышать более приятной колыбельной. Вот он я лежу – спеленатый младенец, ритмично раскачивающийся в своей коляске… Хм… Нет, это не коляска, я просто качаюсь на стуле. Мое филе живет собственной жизнью, жизнерадостно двигая стул в разные туда-сюда, в то время, как моя морда сладко посапывает, уютно устроившись в конспекте.
Радостная новость – после консультации нам добавляют четвертую пару – пару высшей математики, в простонародье вышки. Флегматично зеваю вместо положенной реакции – искаженного злостью лица. Кажется, в моей раззявленной бездне может утонуть все окружающее меня пространство. Четвертая пара, да еще и с консультацией – это серьезно.
Выходишь в техникум – еще темно. Уходишь из него – уже темно… Зима.
На консультации сбегал с Витей Раком к чертежнику. Нет, Рак – это фамилия такая. Равновесие я еще держу. Хоть и с трудом.
А чертежник бреется, однако. Недаром его подозревают в нестандартной ориентации.
Зачем-то бегаю с Витей по этажам. Ну ладно, не смотрите столь скептически – что, бегающих черепах не видели? Кажется, по молодости они это делают.
Консультация однако. Студенты бегают, сдавая, пересдавая, просто давая… Говорят, в это время лучше проскакивать мимо кабинета математички поскорее, потому что из-за приоткрытой двери может высунуться рука и затянуть тебя в него.
С удовлетворением отмечаю, что не одному мне здесь, гм, плохо. Витя тоже не в лучшем настроении. Пускает свой пакет из-под чертежа вниз по лестнице, а затем бегает с ним наперегонки.
Иду по коридору. Стена приближается… Не падать.
Стою, жду окончания консультации у кабинета математички.
А, что? Когда? Где? Кажется, я что-то пропустил… Вите чуть не надавали по его нестандартно-оригинально-психотипному лицу. Благо, Дима вступился.
Вышка. Ничего не помню, кроме смутно терзающей меня надежды, что нас таки отпустят пораньше. Наивный, наивный студент…
Обратно еду на метро. Надо еще заехать подстричься.
…Впал в состояние транса прямо в кресле. Чуть позже со скуки начал рассматривать рисунки на покрывале, которое накинули на меня. Какая-то наскальная египетская живопись. Вот одна рожа, вот другая… А это что за харя сверху? А, это я…
Завтра будет новый день.
Нет ничего лучше студенческой поры. Очей очарованья. Зачетки тихого стенанья…

Первый рассказ просто потрясающь)) Вот мне интересно... ты про меня там говоришь... а тебя-то, что сподвигло написать про "жизнь в холодильнике"

Я считаю себя существом человеческим, мыслящим. Наверное, некоторые размышления и натолкнули. Обижает, что рассказ некоторые тела расценивают лишь как один веселый денек из жизни холодильника , не замечая ничего более.
А изначально я писал его для своей девушки. Очень многие герои рассказа имеют свои прототипы в жизни, которые она могла узнать...

Смыслозавр
Возможно ты меня не совсем понял... Я, прочитав, уловила, что это образное изложение материала.... уж больно "человечески" мысли и поступки продуктов) Но вопрос мой был в том, для чего ты решил применить данный образный приём? Если не хочешь, можешь не говорить об этом)

Всего лишь хотел раскрыть несколько человеческих типажей, поведение разных личностей в одной и той же ситуации. Ну... И некторые свои взгляды.

Классно получилось)))

Ну вот еще парочка отзывов от других юзеров - и я выложу другой рассказик)

Отлично пишешь! Д.Родари отдыхает (эт я про говорящие продукты).
Опять на ум пришли строки Б. Окуджавы "Как мы дышим, так и пишем...".
Похоже, что дышим в унисон. Респект.

Ну ладно, еще один... Он довольно велик - предупреждаю сразу. И не пытайтесь воспринимать и оценивать его всерьез.
Выкладываю понемножку. Админ, увеличь лимит символов!

Три дня в Тарнаире
(рассказ-насмешка в жанре фэнтези)

Пролог.
Ночную темноту, едва освещаемую костром, прорезал грохот. Дико закричал часовой. Едва что-либо соображая, я выскочил из палатки, мотая головой спросонья и силясь поскорее прийти в себя. В свете тщательно поддерживаемого часовым костра его лицо казалось еще более искаженным, чем было на самом деле. Впрочем, он был уже мертв, а по лагерю метались темные фигуры людей. Или, по крайней мере, существ, на них похожих. Разглядев краем глаза, торчащие длинные уши у одного из нападающих, я решил, что это все-таки эльфы. Но они всегда слыли мирными существами и никогда не нападали на торговые караваны... Проклятье! Нашел время размышлять! Из других палаток выскакивали мои люди.
- Воины! К оружию! – скомандовал я, обнажая клинок. – Скорее, пошевеливайтесь, если жить не надоело!
Несносные стрелки! Несколько солдат успело пасть, сраженными меткими выстрелами из эльфийских луков. Эфесом клинка я сумел оглушить одного нападавшего и бросился в самую гущу завязавшейся потасовки. Слегка освоившись и оценив ситуацию, я довольно крякнул: враг своей численностью явно уступал нам. Видимо, разбойники, а это больше никто и не мог быть, недооценили нас. Я их вполне понимаю: взглянув на несколько наших тщедушных палаток, стоящих на опушке, они никак не могли представить, что охрана напихалась туда как сельди в бочку. А что поделаешь, время такое, даже на палатках приходится экономить. Остроухие паршивцы явно сильно удивились, глядя, как из палаток, рассчитанных на несколько человек, выскакивали десятки моих наемников.
Все-таки не зря меня учил меня мой отец, как выбирать солдат. Мы преподали разбойникам отличный урок. Звенели клинки и слышался треск дерева – это ломались знаменитые луки. Вскоре вражеская шайка обратилась в позорное бегство, унося с собой раненых. Мы бросились было следом, но заградительный огонь, который устроили несколько отступавших эльфов, вынудил нас прекратить погоню.

Глава 1.
Слегка отойдя после неожиданной ночной потасовки, солдаты бросились приводить себя в порядок, хоронить убитых и возбужденно обсуждать произошедшее. Естественно, ни о каком сне больше и речи быть не могло. Я объявил боевую готовность на случай нового нападения. Через час предстояло сниматься с привала.
Из разговоров с солдатами я выяснил, что нападавшие были не только эльфы, среди них встречались и люди, причем основной костяк они и составляли. Проведя осмотр товара, я в бешенстве заметил, что несколько тюков со специями и пряностями, стоившими бешеных денег, пропали. Очевидно, шайка разбойников действовала не так уж и опрометчиво. Основная их часть отвлекала нападением охрану, малая же воровала в это время незащищенный товар. Их организованности можно было подивиться.
Меня зовут Элейрин. Я торговец. Самый обыкновенный, разве что слегка преуспевший в своем деле. Мне 24 года. Торговлей я занимаюсь всего несколько лет, но дела идут неплохо. Несмотря на выбранное мною ремесло, я получил отличное образование. Мой отец был офицером довольно высокого чина, я же решил не идти по его стопам и смотреть на мир не с боевого коня, а с мирной торговой повозки. Безопаснее и интереснее. Ну, насчет безопасности я загнул. По крайней мере, я так считал некоторое время. Постоянные стычки с разного рода разбойниками явно сказались на сопровождении моих караванов, которое стало представлять из себя профессиональных наемников, денежное благополучие которых зависело от сохранности груза. Это основательно подстегивало солдат и берегло от дезертирства лучше, чем что-либо еще.
И вот сейчас я со своим караваном иду по давно освоенной всеми торговцами тропе. Всеми, кроме меня. Это упущение необходимо было исправить, и вот я здесь. Мой путь пролегает к известному торговому городу Тарнаиру, который славится своим чудным составом населения и возможностями: говорят, что в нем можно купить и продать попросту все. Населен он представителями чуть ли не всех рас, которые только существуют в Ниладии. Тарнаир находится в очень выгодном географическом положении: в центре страны, на пересечении множества самых разнообразных дорог. Совершенно неудивительно, что он так быстро разросся. Собственно, это и все, что я про него знаю. Движимый желанием побыстрее продать подвернувшиеся пряности и еще кое-чего по мелочам, я поскорее бросился сюда, наспех узнав путь, который пролегал к городу. Такая поспешность обернулась мне не то, чтобы невыгодно, но некоторые неприятности доставила. Взять хотя бы то, что дорога проходила сквозь Великий Лес местного разлива. Он оказался не то, чтобы совсем великим, но две недели мы через него все-таки шли. А неприятности заключались в основном в шалостях лесных духов. Они безобидные, только очень пугать любят. Стоило солдату отойти в кусты по своим делам, как на него немедля с любопытством уставлялась пара любопытных красных глаз. Безо всякой физической оболочки.
Так уж и быть, куплю этим несчастным наемникам средство от запора, как только доберусь. Тяжело им дался переход с этим духами...
Немного не дойдя до города, который, как мне сказали, начинается сразу после Великого Леса, я решил разбить лагерь на опушке. А утром уже можно было отправляться дальше. Вот тут и произошло ночное нападение.
...Дорога до города прошла безо всяких проволочек. Вот он, стоит перед нами. Тарнаир действительно немал, это замечательно было видно еще издали. Сквозь приветливо открытые ворота немалых размеров постоянно проходили торговые караваны. К ним я и направился.
Тут меня и ждал первый сюрприз, который, впрочем, в свете дальнейших событий оказался действительно лишь мелочью. Выглядел он, как досмотр груза. Не спорю, я и раньше сталкивался с подобным, но в этот раз досмотр был весьма тщателен. К тому же, только им не ограничивались. Меня пригласили в небольшое здание. Там я долго и нудно отвечал на самые разнообразные вопросы, которые только можно представить. Комната, где я находился, была завалена всяческими свитками и рулонами. Хотя, разложены они были очень аккуратно и упорядочено. Из-за них было трудно разглядеть того, кто меня расспрашивал. Тем не менее, мне удалось рассмотреть этого человека. Точнее, это был не совсем человек. Внешне его невозможно было отличить от таких же людей, как я, но что-то в нем было не так... Например, взгляд. От него веяло, я бы сказал, патриотичностью. Просто запредельной патриотичностью. Все похожие существа были одеты примерно одинаково – обязательным атрибутом их была большая шляпа с козырьком, которая, как я позже узнал, называется фуражкой. Существа даже между собой общались лишь на тему работы. Очень часто проскакивали слова «закон» и «порядок». В основном, обсуждались места нарушения закона, меры пресечения и наведения этого самого порядка. Я попытался поговорить с ними на отвлеченные темы, чтобы хоть как-то скоротать время, но из этой идеи ничего не вышло.
Наконец, ответив на все утомительные вопросы, вплоть до изучаемых мною при получении образования предметов, меня отпустили на все четыре стороны, попутно всучив немалых размеров книженцию: «Уголовный кодекс Тарнаира». Служащий, который провожал меня к выходу, взахлеб рекламировал местную тюрьму секциями для самых разнообразных рас, комфортабельностью и режимом, благодаря которому излечиваются даже упертые эльфы.
Отделавшись от этих ненормальных, иначе их просто не назовешь, я, вконец уставший и загнанный, как лошадь, удирающая от голодных троллей, снял большой постоялый двор и разместил там всех своих людей.
Интересно, сколько там у них работает этих любящих закон существ, если в город постоянно поступает такой поток торговцев? И как они только не пугаются такой жуткой бюрократии? Видно, Тарнаир действительно чем-то особенный. Я заснул с твердой мыслью осмотреть город и выяснить порядки, принятые в нем.
Разрешив солдатам разбрестись кто куда, я приступил к воплощению своего решения. Одним из вариантов был поход в одну из местных таверн, другим – просто пойти, куда глаза глядят. Все же не стоило напиваться с утра, а я себя знаю – ни один поход в таверну за информацией еще не закончился моим выходом оттуда в трезвом виде.
Однако, стоило мне немного побродить по городу, как я решил, что окончательно заблужусь в нем. Тарнаир и вправду дал приют очень многим расам. По улицам прогуливались орки бок о бок с людьми, неспешно и вальяжно расхаживали гномы, здесь можно было встретить даже эльфов, которые, как я думал, безвылазно сидят в своих лесах. У меня начала кружиться голова. В конце концов, даже хороший сон не снял с меня напряженность после вчерашнего. Даже не знаю, что хуже: разбойники или эта бюрократия. Я не заметил сам, как ноги понесли меня в ближайшую таверну.
Она не представляла из себя ничего особенного. Таверна как таверна. Несколько шлюх ошивались у входа. За крепкими деревянными столами сидели самые разнообразные компании. Один эльф-рейнджер яростно спорил с человеком. Из того, что я услышал, можно было различить лишь что-то про осквернение столов из отличного дуба металлическими «мертвыми» столовыми приборами. «Ну и придурки здесь собрались...» - невольно вырвалось у меня.

- Что, приятель, первый раз в Тарнаире? Можешь даже не пытаться ответить, по тебе и так видно. Присаживайся.
Ко мне обращался крепко сбитый мужчина средних лет, сидящий за столом, что стоял совсем рядом со мной. Я решил принять его приглашение и сел рядом, молча уставившись на него.
- Меня зовут Дарум, - вещал он мне тем временем. - И у меня есть, что сказать тебе, раз уж ты здесь впервые. Во-первых, забудь даже говорить что-то про странность здешних жителей. Говори о них, словно бы о мертвых: либо хорошо, либо ничего. – Дарум рассмеялся собственной шутке. - Ты и сам знаешь, на что способны мстительные эльфы. Наверняка же заметил, какие в этом городе твари бродят? Сюда даже тролли захаживают! О как! У нас здесь это... Равноправие. Обитатели предпочитают ходить группками и довольно таки неприязненно относятся к существам из других рас.
- А мне говорили, что здесь народ живет очень дружно...
- Да я и не говорю, что они здесь воюют. На Трабааше так вообще тебя любой орк поцелует куда угодно, если ты у него что-нибудь купишь. А у них есть, что купить, уж поверь. Это кочевой народ и ты, думаю, догадываешься, что у них можно найти много интересного. Артефактов всяких – завались. А поцелуют они тебя потому, что их товары стоят немеряно и их многие попросту не в силах за них заплатить. На днях один, из богатых, купил у орков редкий артефакт – Очки Разума. Вечером его ограбили темные эльфы, Очки сперли, а самому ему начистили рыло, как сказали, за слишком умное лицо. Несчастный богач едва успел подняться, как на него налетела группа из обычных эльфов и людей, и с воплем продолжила начатое грабителями дело. У него отобрали все деньги, которые нашлись и, прославляя по ходу какое-то Понимание, хором объявили ему, что очень плохо, когда деньги становятся смыслом жизни. Поэтому он должен обнищать и постоянно размышлять о смысле жизни. Бедняга бежал из города так, что пятки сверкали, и поклялся больше никогда не возвращаться к этим сумасшедшим.
После слов Дарума меня начало терзать что-то смутное и не очень понятное. Кажется, во время ночного нападения мои солдаты слышали про какое-то понимание. Интересно.
- Понимание, говоришь? А сегодня ночью на подступе к городу хотели немного и мой товар пощупать. Да только не так легко это со мной проходит.
- Так ты торговец? По тебе бы не сказал. Обычно торговцы не такие молодые.
- Ну, что ж поделаешь... – я неопределенно повел руками. – А что такое Трабааш?
- Ну ты даешь! Едешь в этот город и не знаешь, что это такое! Зачем же едешь тогда?
- Да я, если честно, поторопился и толком ничего не выяснил. Хотелось пряности продать поскорее, сказали, что здесь это может быть выгодно, вот я и...
- Понятно. Да ты не один такой. Про этот город ходит много слухов, и все торговцы просто рвутся сюда, не особо-то и разузнавая. Они и не разочаровываются особенно, здесь действительно очень выгодно торговать. Это из-за множества живущих здесь рас.
- Как я понимаю, Трабааш здесь – самое важное место. Можешь мне рассказать про него и про город вообще?
- Извини, но у меня перегрелись мозги и пересохло в горле. Только кружка хорошего пива поможет мне остудить их. – Дарум внимательно посмотрел на меня.
- Так что тебе мешает?
- Тебе же хочется узнать про город?..
А, да ладно, что мне мешает купить ему пару кружек здешнего пива? И вот уже темная пенная жидкость искрится в подобающих для этого сосудах. Мой собеседник довольно отхлебнул, отвел взгляд в сторону и продолжил:
- Трабааш иначе называют Великим Базаром. Без него Тарнаир не город – а жалкая деревня. Это очень большой рынок, наверное, самый большой в Великой Империи. Просто поражаюсь, как ты про него не слышал. Сюда стекается наверное весь существующий в мире товар. Ты можешь приобрести там хоть иголку, хоть повозку. Большую часть торговцев представляют эльфы. Да-да, ты не ослышался, именно эльфы. Они проявили себя хваткими торгашами. Забыв про все свои моральные устои, они торгуют всем, что связано с лесом. Деньги – страшная сила. Даже эльфы, хранящие свои традиции веками, рушат лес и торгуют дичью.
- Да, я встречал немало эльфов в городе. Откуда их столько?
- Да ты совсем отстал от жизни! Они расплодились, словно эти проклятые комары, что летом не дают спокойно уснуть. Эльфам, видимо, уже нет места в лесах, и они перебираются в город, осваивают человеческие ценности. Скажу тебе, у них довольно паршивые товары, если не связаны с оружием. Эльфийские луки, как и артефакты орков многим не по карману. Лучше не ссорься с эльфами – даже и не допускай мысли высказаться по поводу их длинных ушей.
- А я найду, где продать свои пряности?
- С пряностями и прочей экзотикой ты пройдешь везде. Как раз тут тебе не придется сталкиваться с другими расами. Просто продай их людям.
- Как мне попасть отсюда на этот ваш Трабааш?
- Да очень просто. Трабааш – это считай и есть город. От этой таверны ты можешь дойти до него так: иди прямо по дороге, что вдоль Великой Канавы, там дальше будет Великий Мост. Пройдешь по нему, а за ним сразу Великий Капитолий. Вот там и находится наш Великий Базар. Только осторожнее по мосту иди. А то в нем множество Великих Прогнивших Досок. Вообще, Трабааш находится в центре города, как ты понял. Со всех сторон его окружают жилища торговцев и постоялые дворы. Большей частью человеческие, но встречаются и эльфийские жилища, за городской стеной все усыпано палатками орков, а в северной части Тарнаира можно обнаружить убежища темных эльфов... Гномы селятся вдали, где-то в восточной части города.
- Постой, у меня уже голова идет кругом! Откуда здесь столько рас?
- Торговля, дорогой Эйрин, торговля. Даже воины-орки, которым ничего, кроме славы не нужно, и те прельстились. Пара успешных сделок – и ты богат. Если успеешь выйти из города до того, как тебя темные эльфы ограбят.
- А что, часто грабят?
- Да есть такое. Можешь радоваться – в городе запрещено использование магии, которую они так любят, и тебе достаточно будет собрать хороший отряд для охраны себя и своего груза.
- Запретить можно все, но магия... Я с ней почти не сталкивался... Как ее запретишь?
- Ха, а ты думаешь, менторылы без дела сидят? Как же! Только попробуй чего наколдовать – мигом поймают. И ничего им не сделаешь. И у тебя будет риск пасть мертвым не от их дубинок, которыми они в совершенстве владеют, а от их бесконечных нравоучительных речей, связанных с Законом, Моралью и прочая, прочая, прочая.
У меня уже наступило помутнение в мозгу от всего того, что свалилось на меня, о чем я немедленно и заявил прихлебывавшему пиво Даруму. Я слышал про всяких там гномов, орков, с эльфами приходилось сталкиваться, про темных тоже не раз слыхал, но какие-то менторылы – это нечто новенькое.
- Ну ты даешь, Элейрин! – Дарум рассмеялся. – В мире много чудес, наш город – не самое странное из всего, что существует. Подумаешь, много рас! Хотя про менторылов ты вряд ли слышал. Но уже сталкивался наверняка, раз торговец. Иначе как ты попал в город? Твой товар разве не осматривали?
- Досматривали... И что с того?
- Ну, кто досматривал? Менторылы!
- То есть? Случайно не те люди, которые занимались досмотром?
- Они самые! Только это не люди. Это менторылы. Ладно, не смотри на меня так. Твой непонимающий взгляд меня весьма забавляет, но я тебе расскажу про них. Внешне это действительно люди. Видел фуражки? Попробуй посмотреть на одного менторыла без нее. На его голове виден безволосый след в виде ободка от этой фуражки. Вот то, что внешне отличает менторыла от обычного человека. По сути своей, их фуражки – это какие-то артефакты, дающие им силу. Поэтому они стараются их не снимать. Менторылы занимаются досмотром грузов и наблюдением за порядком в Тарнаире. Любое нарушение Закона карается ими. Убежать от них практически невозможно. Менторылов не берет даже магия. Говорят, их можно победить лишь с помощью Клинка Зеленой Капусты. Но где его взять – никто не знает. Только темные эльфы умудряются избегать их карающей дубинки, одним им известным способом, да и то не всегда.
- Очень мощная раса. Но я действительно никогда не слыхал про таких. Откуда они взялись?
- О да, они существуют лишь в Тарнаире. Менторылов создал Великий Маг Мурсизо Гибедеден. Изначально Тарнаир был небольшим торговым городом, который, несмотря на удобное расположение, все никак не мог достичь достойных размеров. Это все из-за множества разбойников на дорогах и внутри города, которые не давали покоя торговцам, так стремившимся сюда. Огромное количество самых разных банд раздирало Тарнаир, что, само собой, отпугивало их. Но приснопамятный Великий Маг создал расу менторылов – Хранителей Закона. Расцвет города начался со дня их появления, именуемого Днем Слез Гопоты.
В общем, разговор затянулся. Пиво наливалось и выпивалось. Дарум радостно обрушивал на меня всю информацию, касающуюся города, а через пару часов и не только его. Я узнал, что менторылы – существа, как считается, без души. По крайней мере, ее проявления замечены не были. Они очень не любили нарушения любых порядков и тщательнейшим образом исправляли его. За совершенное преступление можно было получить одно из двух наказаний: выговор с зачитыванием всяческой морали за менее серьезные, и тюремное заключение на не очень большой срок. Я пришел к выводу, что тяжкие преступления совершать даже выгоднее – многие преступники сходили с ума, не выдерживая бесконечных речей, посвященных Порядку, которому, казалось бы, поклонялись менторылы.
Также я узнал про некоторые общества, посвященные сопротивлению «менторыльскому беспределу». Как оказалось, самые рьяные представители этой расы приходили даже на дом и строго отчитывали детей, не убирающих за собой игрушки и постель.
Честно говоря, через некоторое время Дарума стало слушать немногим легче, чем тех же менторылов. Сославшись на естественный эффект, вызываемый пивом, я выскочил из таверны и поспешил убраться.

Глава 2.
Естественно, в тот день добраться до рынка мне так и не было суждено. Утром я проснулся с жутким похмельем и вообще ничего не мог вспомнить. Мне снилось, как за мной с холодным лицом ходит менторыл и заставляет ставить все книги по росту в Великой Императорской Библиотеке и при этом постоянно напоминает, что порядок – основа всего сущего. С постели я поднялся в прекошмарнейшем настроении. В голове царил воистину первозданный Хаос – благодаря стараниям Великого Пива и Великого Дарума, чтоб их... Все предметы вокруг казались стремительно наплывающими на меня и потому весь мир был ну очень великим. Против меня, такого крохотного... Маленького...
Согнав наваждение, я прогнал свою Великую Головную Боль известным всем методом.
Все, пора бы начинать хоть что-нибудь делать. Я в этом городе находился уже три дня и толком ничего не успел. Продать пряности я всегда успею, но благодаря потере доброй их части, сделка в любом случае станет для меня проигрышной. Я решил пойти и выяснить хотя бы крупицы знания о том, где можно поискать украденные тюки с мои честно купленным добром. А воровством при менторылах в городе занимались темные эльфы. К ним я и направился. Я понятия не имел, что это были за существа, так как никогда не сталкивался с ними. Не знал, чего можно было ожидать от них, но решил, что вряд ли они так сильно отличаются от обычных эльфов. Похлопав по боку и убедившись, что мой верный клинок на месте, я побрел по городу в сторону Трабааша дорогой, про которую мне рассказал Дарум.
Поискав глазами Великую Канаву вдоль дороги, я обнаружил лишь внушительный след от крестьянских граблей, который взялся здесь невесть откуда. Это и есть та самая Канава? «Эх, любят люди называть ничтожные вещи великими... Особенно если больше назвать нечего» - невольно подумалось. Или это у Дарума юмор такой?
Через некоторое время я подошел к тому самому мосту. Он состоял из кое-как сколоченных наполовину прогнивших досок с бревенчатыми перилами. Даже странно, такой большой и богатый город, а нормальный мост построить не могут. Правда, бревна были аккуратно уложены от большого к малому. Наверное, менторылы постарались. Как мне рассказал Дарум, они занимаются всем, чем угодно, но только не своим прямым предназначением – отловом преступников. Несмотря на свои силы, они все равно боятся сталкиваться с темными эльфами. Зато могут с удовольствием придраться к любой мелочи. Ведь куда легче поймать мальчишку-грузчика, рассыпавшего случайно крупу из мешка в неположенном для сора месте, чем большого и искусного в ближнем бою бандита-эльфа, грабящего торговца, которому нес крупу тот мальчишка.
В словах Дарума я очень быстро убедился. Внизу сидел менторыл и укладывал прибрежные камни в нужном, как он считал, порядке. Постаравшись не смотреть на него, я предался созерцанию красивого пейзажа: река спускалась с высоких гор неподалеку от города. Очень чистая вода перекатывалась через валуны, торчавшие то тут, то там, местами даже бурлила. С одного берега находился небольшой лес. Я даже забыл, что нахожусь в городе. Но лес этот был всего лишь пристанищем эльфов-торговцев. Подобного смешения я еще не видел. А вода все бурлила... Так и хотелось спуститься вниз, поближе к ней. Просто умыться, поболтать руками. Я уже хотел было претворить свое желание в жизнь, как оно исполнилось без малейших усилий с моей стороны. Прогнившие перила, на которые я облокотился, проломились, и я полетел в воду...
Дальше все происходило очень быстро. Кое-как изловчившись, я рванулся вперед, ноги мои заскользили по дну, и я ухватился за первое, что мне попалось под руку – за лодыжку менторыла. Тот от неожиданности дернулся, фуражка с него слетела и упала в воду. У Хранителя Порядка расширились глаза, словно от большого и чистого изумления. Немного отойдя, он с дикими глазами бросился вслед за ней. Тотчас невесть откуда повыскакивали неизвестные мне существа, внешне похожие на эльфов. Но кожа их была темной, волосы серебристыми, а рост даже выше эльфийского. Существа с воплями «Анархия – мать порядка!» бросились разбрасывать заботливо сложенные менторылом камни как попало. Озлобленный Хранитель выскочил из воды и занес свою, наводящую на всех ужас, дубинку над одним из нападавших. Не знаю, что мной тогда двигало, но я схватил камень и бросил его менторылу в голову. Получилось то, что нужно – с него вновь слетела фуражка. Снова изумленный взгляд и судорожные ее поиски. Тем временем существа стали спешно скрываться, не забыв потащить и меня с собой.
Вскоре меня привели в подземелье, вход в которое находился в одной из неприметных хижин. Мне навстречу вышел облаченный в легкие доспехи темного цвета эльф. По крайней мере, в темноте я его опознал как эльфа, но он отличался все той же темной кожей.

- Приветствую тебя, рабское пушечное мясо! - обратился он ко мне.
Я решил держать себя со всем возможным достоинством.
- Это наверняка самое изысканное приветствие в ваших краях?
- О, человек, твоя раса не годна ни на что, кроме рабства. Но даже среди такой смердящей гнили попадаются достойные. Ты помог нам нарушить Порядок и тем самым заслужил почет. Не так ли, воины тьмы?
В ответ раздался дружный хохот и самые разнообразные выкрики. Мысли о том, что мне, мягко говоря, не стоило приходить в этот город, населенный одними сумасшедшими, становились все сильнее и навязчивее. Существа оказались, конечно же, темными эльфами.
- Да ладно тебе. Насупился тут, как бык, того гляди, сейчас начнешь землю ногой рыть. Нам в подземелье пространства пока что хватает. – Снова раздались смешки. – Я, кстати, зовусь Гадерхаром, но в нашей бан... эээ, в нашей общине у меня кличка Гаденький, так что можешь меня называть как хочешь. Я возглавляю туристов-эльфов в этом городе. Мы тебе очень благодарны за спасение одного из наших. А тебя как звать?
- Каких еще эльфов-туристов? – прохрипел я вместо ответа.
- А, ну да, да, да, вы же, людишки, именуете нас темными эльфами. Никто не знает истинной истории нашего возникновения, вот и начинают придумывать всякие объяснения. Чего только не говорят! И что мы – эльфы, перешедшие на служение силам зла, и что мы работорговцы, и что мы живем в мрачных пещерах, что мы совершаем кошмарные набеги... Не знаю, кто все это придумал, но я бы его убил собственными руками. Теперь от нас все шарахаются. Но не будь мы закоренелыми философами – не отнеслись бы к этому спокойно. А так даже подыгрываем. Ты, кстати, так и не ответил, как тебя звать-то?
- Элейрин... Так почему же вы туристы?
- Эту печальную историю мы стараемся никому не рассказывать. Однако иногда возникает особо острое желание развеять все те басни, что про нас слагают. Так что, я ее тебе, пожалуй, расскажу. Вообще-то, мы – самые обычные эльфы. Только загорелые. И вот...
- Это где же вы загореть умудрились? – перебил я его.
- У вас, у людей, несколько десятилетий тому назад появилось новое веяние – некоторые из вас ездят на далекие отсюда моря отдыхать. Разумеется, для этого требуются немалые деньги, чем не преминули воспользоваться некоторые особо верткие местные жители. Постепенно в самых популярных местах отдыха выросли немалые и процветающие города. Тебе известно, что эльфийские леса страдают от перенаселения?
- Да, только вчера вот узнал...
- На Великом Эльфийском Совете было принято решение – всех малоуважаемых и неспособных эльфов отправить в изгнание, дабы освободить место для истинных из нас. Я возглавил большую группу изгнанников и мы отправились, куда глаза глядят.
- Да как такое может быть?! – воскликнул я, поразившись рассказанному. – Ведь эльфы всегда слыли очень справедливой расой, очень ценящей каждого из своего народа!
- Всего лишь слыли, Элейрин, - горько вздохнул предводитель. – Это... Это для других. Маска. Понимаешь меня? Никто не знает нашей истинной жизни. Да разве ты сам не видишь?! Мы, то есть, они – народ, который яростно сражался столетиями с врагами лесов, народ, друиды которого обладают огромной мощью благодаря единению с природой, вывозит сейчас свой лес в Тарнаир на продажу! Сколько срублено деревьев – между прочим, среди них могли найти убежище не одни такие... Изгнанные. Как мы.
Голос Гадерхара прямо сочился горечью.
- Ладно, я не буду отвлекаться. Итак, мы отправились странствовать. Мы более не были привязаны к лесам и были свободны, как никогда. Наш народ почти не видел морей, и мы решили исправить это упущение. Узнав основные дороги, которыми люди движутся к местам отдыха, мы выбрали одну из них, и выступили. Побережье моря, к которому мы вышли, было на удивление обжитым. Мы приспособлены жить там, куда забросит нас судьба, поэтому пользоваться человеческими жилищами не стали. Да и цены на жилье были просто дикими. Здесь с тебя сдирали деньги на каждом шагу, при любом удобном случае. Расхаживая по приморским городам, мы увидели, что люди не только купаются, но и просто лежат на пекущем солнце. Это их занятие нам было совершенно непонятно – как можно подвергать себя такому, иначе не назову, поджариванию. Однако, решив, что терять нам нечего, решили поступить точно также. Очень сильно нас удивило то, что войти на пляж можно было, лишь заплатив деньги, и при том немалые.
Постепенно голос предводителя темных эльфов становился все более крепким, от горечи не осталось и следа. В уголках глаз заиграли те же хитрые искринки, что я видел при встрече с ним. Манера повествования тоже сменилась. Он продолжал:
- В общем, развели нас с этими пляжами на последнее, что у нас осталось. Моя компания единогласно решила, что мы скорее прожаримся насквозь, чем выберемся с пляжа еще раз, чтобы затем опять платить бешеные деньги за вход. Разумеется, мы пытались пройтись вдоль побережья и спокойно искупаться, ничего никому не оплачивая. Но большинство эльфов, несмотря ни на что, голосовало за «цивилизованный» отдых. Как у людей. Он представлял из себя полежалки под солнышком на очищенном от всех крупных камней кусочке побережья, где глазу зацепиться негде, в окружении всяческого мусора, который люди бросают себе прямо под ноги. Питались мы рыбой. На четвертый день у меня выгорели все татуировки, через неделю кончики ушей почернели и скрутились в трубочку, через декаду волосы из белых, чисто эльфийских, стали серебристыми, а что творилось все это время с кожей... Лучше даже не представлять. Но все мы потемнели, и с тех пор загар сходить не хочет. Вдобавок ко всему, под влиянием солнца мы неплохо выросли. Как оказалось, не одни мы из всех изгнанников решили провести первые дни своей свободы на морях. Кто-то точно так же решил приобщиться к прекрасному, уподобившись людям, кто-то ушел в морские команды... Но почти со всеми изгнанными эльфами произошли те же изменения, что и с нами. Так мы стали туристами, загорелыми, как мы называем себя, или темными эльфами, как называют нас все остальные. Мы живем в пещерах и подземельях в знак ненависти к солнцу, сделавшему нас такими. Не то, что бы перешли на сторону зла, как торжественно заявляют всякие маги, но особо богатых и зарвавшихся любим пощупать. Иначе, на что мы будем жить? Долгие годы изгнания сделали из нас искусных воинов, мы овладели магией. Но мы очень редко начинаем откровенную вражду с иными расами. Намного приятнее сидеть в своем уютном подземелье и рассуждать о высоких материях. О да, мы философы! И еще какие. Бывало, грабишь какого-нибудь богатого торговца, а сам рассуждаешь. О бренности, например.
Несмотря на очень занятную историю, поведанную мне Гадерхаром, меня не покидало желание уйти из этого безумного города подальше. Но я решил воспользоваться своим шансом и выяснить, кто мог совершить ночное ограбление и где я могу искать свои пряности.
Услышав мой вопрос, Гадерхар нахмурился.
- Это точно были не мы. Наша братва никогда не грабит за пределами города. А вот то, что твои воины слышали крики о Понимании – это уже что-то. Дело в том, - он стал говорить тише. – дело в том, что в Тарнаире появилось новое сообщество. Нам про него почти ничего неизвестно. Они называют себя Гильдией Непонятых.
- Ээээ, гильдией каких?
- Непонятых. Понятия не имею, чем они там занимаются, но это воистину странные ребята.
«Кто бы уже говорил» - подумалось мне.
- И что же они там делают?
- На жизнь жалуются...
- Что, серьезно? – с ухмылкой спросил я.
- Нет, знаешь, от нечего делать. Я не шучу, действительно есть такие. Понятия не имею, что они там могут делать, но рыльце у них точно в пушку, говорю тебе. Туристы стараются не связываться с ними – несколько наших пропало бесследно в попытках узнать что-нибудь про них. И тебе не советую. Говаривают, некоторых пропавших видели среди них.
- Неужели про них совершенно ничего неизвестно?
- Они тоже любят грабить приезжих. Именно они в большинстве случаев мстят за оскорбленных чужаками эльфов, орков, гномов, гоблинов. Так что, держи язык за зубами и не вздумай хоть что-нибудь тявкать по поводу роста гномов или длины эльфийских ушей. За уши я тебя и сам прирежу, несмотря ни на что.

Честно говоря, если и существовало в мире буквально воплощение выражения «уши вянут», то оно стояло прямо передо мной. Черные кончики ушей Гадерхара свисали прямо до мочек. Бррр. Не буду сверх меры загорать.
- Еще они любят грабить слишком богатых и зарвавшихся купцов. Как и мы, впрочем. Действуют они хаотично, предугадать их действия невозможно. Послушай меня, не стоит идти и искать свой товар. Я практически уверен, что его кража – их рук дело. Говоришь, среди нападавших были самые разные существа, в основном, люди и эльфы? Очень похоже на них. Не связывайся с ними.
Поблагодарив своего собеседника за содержательный разговор, я попрощался с ним, и двинулся к выходу. Немного оглядевшись, я пришел к удивительному выводу, что жили-то темные эльфы нигде, кроме как в канализации. Противоречивая развитость города меня поразила. Канализация и водопровод были лишь в столице Империи и считались рукотворным чудом. Но вспоминая прогнивший мост, я с грустью подумал, что это проявление чисто человеческой натуры – постоянное рвение вперед с пренебрежением к старому.
Уже почти у выхода до меня донесся разговор двух темных эльфов.
- Братан, в натуре, я че-то не понял тебя. Ты че, реально считаешь, что человеческая психика отнюдь не инертна и внесение резких изменений в окружающий социум повлечет за собой всяческие асоциальные течения?
- Да, в рот те компот, именно про это я тебе и толкую последние полчаса! Ты в натуре туподоходящий. Высунь свою харю из хаты, наконец, да шнифтами вокруг поведи: сколько вокруг представителей так называемых неформальных социальных организаций собралось в Тарнаире. Это однозначно обозначено влиянием участившейся активности менторылов в городе, что никак не может не привести с такими антилояльными по отношению к городскому сообществу тенденциями к упорядочиванию объектов окружающей нас действительности. Типа, народ начинает умами двигаться.
Не разобрав практически не слова, я покинул подземелье, после чего двинулся в сторону рынка, до которого мне, казалось уже, не суждено было добраться.
Вскоре передо мной предстало видение, воистину достойное именоваться частицей мирового отца – Хаоса. От мелькания разноцветных одежек у меня начало рябить в глазах. Тем не менее, я двинулся вперед с напускным спокойствием на лице. Между лотков шныряли попрошайки. Один менторыл распекал торговца, не по порядку разложившего апельсины на лотке. Вальяжно расхаживали гномы. Бесшумными тенями сновали эльфы, иногда цепляясь ушами за крючки для мяса. При этом они издавали какие-то визгливые эльфийские ругательства. Сомнительного вида мясом торговал мрачный тролль. Людей, разумеется, было больше всего. До палаток орков я еще не добрался.
Я чуть было не споткнулся об свинского вида гнома, сидящего в луже и швырявшего в менторыла внушительного вида лепешками грязи. Глянув на меня, он недовольно заворчал, а затем, повернувшись к кому-то, крикнул: «Симифар, хой!». Обернувшись, я увидел другого гнома, топавшего к нам. Он обладал очень необычно подстриженной бородой – она была раскрашена в разные цвета и обрезана до вида клинышка, который дугой выгибался вперед. Я бы сказал, что это была борода-ирокез. Решив не иметь дел с гномами, я двинулся дальше. Однако, далеко уйти мне не дали. Тотчас же на меня налетел молодой паренек в красного цвета вязаной шапке.
- Добрый день! – жизнерадостно поприветствовал он меня. – Чьими услугами почтовой связи вы пользуетесь?
- Почтовой? Я почти не пользуюсь почтой... А что?
- Отлично! Тогда у меня есть для вас замечательно предложение! Наша почтовая компания Тарнаайф начала предоставлять свои услуги по новым тарифам! Теперь стоимость отправки одного письма стоит всего 50 нурхов на все направления! Даже тем людям, которые пользуются услугами другой почты, мы сможем доставить ваше письмо по единой цене. Такого еще не было! Все, что от вас нужно – взять эту металлическую пластинку и предъявить ее на лотке через пару рядов отсюда. Там вы сможете подписаться на услуги нашей почты и послать писем на сумму 10 таров, то есть этого хватит на 20 писем. Невероятно выгодное предложение! Одна пластика стоит всего 1 тар. Кстати говоря, наше покрытие все время расширяется, мы устанавливаем по несколько голубятен в месяц. Доставкой занимаются элитные зачарованные голуби. Ну что, берете пластинку? – парень выжидательно уставился на меня.
Ах, вот оно что!
- Нет, уважаемый, я не буду пользоваться вашей почтой. Считаю, что доставка с помощью заколдованных пчел эффективней.
- Пчелы... Ну, что ж... Очень жаль.
Паренек разочарованно повел плечами, я же обогнул его и пошел дальше.
Остаток дня я ходил по Трабаашу. Наконец-то я смог сдвинуться с места и разузнать места сбыта пряностей. Хоть этот день прошел не зря. В хорошем настроении я уже возвращался домой, то есть, на постоялый двор, как вдруг передо мной вырос эльф. Обыкновенный. Не темный. Остановив меня взмахом руки, он задал довольно непривычный вопрос:
- Лес хайль, о человек! Тебе известно, что эльфы – это высшая раса, а все остальные должны служить нам рабами?
О, знали бы вы, как засели у меня в печени все эти обитатели Тарнаира с их странностями. Забыв про все советы, я раздраженно выпалил:
- Знаешь что, длинноухий, а не идти бы тебе...
Далее следовала нелитературная вещь с очень четкими адресами и всеми моими рассуждениями по поводу эльфов и того, куда им нужно идти. Даже в темноте было видно, как тонкие черты точеного эльфийского лица искажались и багровели. В конце концов, тот не выдержал и визгливым голосом крикнул кому-то наверх:
- Эй, Еруза, тут меня один понять не захотел!
Ерузой оказался здоровенный орк, который, я даже онемел от удивления, поливал цветы, стоя на балконе одного из двухэтажных домов в человеческом халате. Не сказав ни слова, тот перемахнул через перила и бросился на меня. В тот же момент я услышал легкий свист со стороны эльфа. Последнее, что я помню – летящий в мою сторону эфес кинжала.

Глава 3.
... Второй раз за сегодняшний день я очнулся от головной боли. На этот раз, вовсе не от пива, а от огромной шишки. Спустив ноги, я огляделся вокруг. Кажется, находился я в комнате какого-то дома, самого обыкновенного. Он, однако, не являлся моим постоялым двором. Перед глазами все плыло. Чтобы хоть как-нибудь прийти в себя, я потер виски и помотал головой, что отдалось сильнейшей болью. В памяти уже всплывали последние события, но мои размышления прервал грубый голос, более всего характерный для орка.
- А, оклемался, непонимающий! Ну что ж, ты вовремя. Наша светлая Марусиль желает тебя увидеть.
Не успел я что-нибудь ответить, как меня бесцеремонно схватили за шиворот и выволокли из комнаты. Кое-как перебирая ногами, я все же смог сам добраться до небольшой двери, к которой меня подталкивал пыхтящий от усердия орк. Он открыл ее и впихнул меня, после чего исчез. Передо мной открылся просторный богато украшенный зал, которого просто не могло быть в обычном доме. В конце зала находилось кресло, которое я про себя назвал троном, хотя на трон он никак не тянул. Кресло было на редкость ободранным, куски его торчали отовсюду. На нем сидела девушка. Нет, я бы сказал, девочка. Трудно сказать. На вид ей могло быть от тринадцати до пятнадцати лет. Недолго думая, я постарался изобразить как можно более бодрую походку и пошел к ней. Бодрая походка не получилась совершенно, в результате чего я поскользнулся прямо у «трона». Девочка внимательно смотрела на меня без тени усмешки, серьезно, и, я бы даже сказал, сочувственно. Только подойдя к ней совсем близко, я рассмотрел подле Марусиль (это, очевидно, была она) другую девочку, которую я поначалу принял за изваяние. Она смотрела в пол, лицо ее было закрыто роскошными длинными волосами, спускавшимися ей почти до пояса. Из под волос торчали прелестные ушки, и я понял, что девочка – эльфийка. Ростом она обладала внушительным. И не двигалась. Совершенно. По волосам струилась влага. В полнейшей тишине, царившей в зале, я расслышал легкие, едва слышные всхлипывания. Подождав, пока я изучу взглядом их обеих, Марусиль стала говорить. Она обладала приятным девичьим голосом, в котором не слышалось ни враждебности, ни презрения. Скорее, легкая жалость.

- Ну что ж, непонимающий, каких много. Тебе, наверное, интересно, где ты находишься? Я скажу тебе – ты находишься в Гильдии Непонятых. Слышал про такую? Разумеется, не слышал. О нас знают лишь те, кому это нужно. Только тот, кто способен видеть всю ту обыденность вокруг нас и кто способен найти в себе силы бороться с ней, могут прийти к нам. Те, кто страдают от непонимания окружающих, обиженные всеми, неспособные противостоять адской машине общества, жерновами торговли и богатства перемалывающей все духовные ценности. Здесь находятся избранные – они смогли посмотреть на мир по-другому и отречься от богатства, славы, и прочего, что вы, жалкая серая масса, считаете смыслом жизни. – девчонка многозначительно посмотрела на свое кресло.
С мыслью «Ну вот, опять...» я уже слился так, словно бы она была моим естеством. Не знаю, что нужно делать, но девчонке определенно стоило подыграть.
- А кто сказал, что мы считаем богатство смыслом жизни?
В ответ Марусиль сбросила маску спокойствия и вскипела:
- Молчи! Кому, как не мне знать, насколько деньги портят людей! Тебе, с твоими жалкими мозгами непонимающего, никогда не осознать этого!
- Чего же?
- Истинного смысла и истинных целей! Вы всю жизнь живете, как рабы своих собственных желаний, рабы своего богатства и рабы своей похоти. Вы даже никогда не задумывались над тем, зачем вам все это нужно. И никогда не пытались посмотреть на мир по другому.
- О, - проговорил я с насмешкой, думая, сколько раз в этом зале повторялись подобные монологи, - да неужели ты действительно так считаешь? Что мы, как ты нас там называешь? Серая масса, непонимающие, или как? Что мы никогда не задумывались? Думать тебе позволено сколько угодно, да только выживи ты без хорошего заработка.
Марусиль уже открыла рот, дабы что-то мне возразить, как вдруг раздался знакомый мне лязг металла. Дверь, сквозь которую я попал сюда, распахнулась, и в зал вбежал ассасин. По крайней мере, выглядел он именно так. Коричневый плащ, согнутая спина, им окутанная, мягкие движения и два перевернутых кинжала в руках. С одного из них сочилась кровь. Чуть дальше дверного проема лежал уже знакомый мне орк. Ассасин легкими шагами подошел к нам и скинул плащ. Передо мной предстал мой новый знакомый с кличкой Гаденький.
- Ну что, Марусиль, вот, кто у нас является главным конкурентом в городе по грабежам! Теперь все понятно...
Та побледнела, и хотела что-то сказать, но я ее перебил.
- Гадерхар! Как ты тут оказался?
- Да как я тебя мог отпустить одного в этот сумасшедший город гулять одного?! Не люблю оставаться в долгу. До сих пор не идет из головы картина менторыльских нотаций и моего возможного умопомрачения от них.
- Ты что, следил за мной?
- Отнюдь. Делать моей братве нечего, что-ли? Несложное колдовство, и все твои действия с твоими разговорами замечательно доступны нам. Ты уж извини, но я не мог тебя выпустить из-под опеки.
Марусиль тем временем пришла в себя. Бледность лица исчезла. Ее выдержке можно было лишь позавидовать.
- Ты... Ты убил Ерузу!
- Да, убил, ну и что? Этот помешанный орк хотел использовать свой горшок с цветком в роли булавы.
- Бедный Еруза, - пробормотала Марусиль. – Орки выгнали его из-за этой тяги к мирному земледелию и уходу за цветами. У нас он обрел покой! Но жуткое непонимание в виде твоего кинжала настигло его и тут...
Что она за бред несла?
- Я не знаю, насколько понимающе относится мой кинжал к оркам, я с ним не разговаривал.
- Ха-ха-ха, как смешно. Твой несчастный друг-торгаш оскорбил Силизара! Несчастный эльф, он так любил свой народ и свой дом, что хотел донести до каждого, насколько они, эльфы, прекрасны. Но и его никто не понимал, все гнали его от себя. За это оскорбление ты – она показала на меня – понесешь наказание.
Гадерхар, естественно, вступился за меня.
- Да, дорогая Марусиль, этот эльф больше ничего не умел, кроме как любить себя, свой лес и свой народ, а также прославлять его по всему Тарнаиру, не давая спать жителям по ночам и приставая к одиноким прохожим. Уставшие за день работяги должны были только и заниматься, что пониманием великости эльфийского народа? Что он умел еще, помимо этого?
- Какие они работяги? Жалкие купцы, стремящиеся набить свое брюхо и залить жирком глаза!
- Ах, как ты категорична. Всегда есть и будут подобные люди. Может, их не так много, на зато они прекрасно видны. Ослепшие и озлобившиеся в бесконечной борьбе за выживание, какого понимания ты хочешь от них?
- Вот и прекрасно, пусть озлобляются дальше! А нищие и непонятые будут приходить к нам за утешением.
- Бедные, говоришь? Что-то я не вижу, чтобы ты давала обет бедности!
Марусиль выразительно покосилась на свое ободранное кресло.
- Не надо туда смотреть, дорогая. Лучше глянь на то, что вокруг. Ты восседаешь на кресле, которое развалится на куски спустя пару дней, но само кресло находится в роскошно убранном зале!
- Это зал Великого Мага, отца менторылов! – взвизгнула та. Гадерхар болезненно поморщился.
- Все равно ты выбрала это удобное подземное жилище, а не канализацию, в которой обитаю, к примеру, я. Что, вы все тут такие нищие обитаете? Ни за что не поверю. Вы же все такие из себя философы, но по себе знаю, насколько трудно философствовать на голодный желудок. Да и грабежами вы не брезгуете. Ваша Гильдия обогнала по количеству разбойных нападений даже нас.
- Откуда ты знаешь? Про наше существование известно лишь избранным!
- С сегодняшнего дня известно не только им. Те несколько часов, которые Элейрин валялся без сознания, я прятался в ваших закромах и наблюдал много чего интересного.
Несмотря на то, что Марусиль владела собой неплохо, хоть и позволила себе сорваться, вся гамма цветов, отображавшихся на ее лице, от меня не скрылась. Бледность вновь неумолимо захлестывала ее.
- Ты все говоришь про понимание, девочка? Я думал, в Гильдии, которую ты создала, все пришедшие будут получать понимание и поддержку. Что же я увидел? Я увидел лишь толпу из разных существ, существ, непрестанно жалующихся на жизнь. Они ходят не вместе, они ходят РЯДОМ. Они жалуются друг другу, но не слышат друг друга. Они зациклены на том, что их никто не понимает, но у них и мысли не возникает о том, чтобы помочь себе чем-то иным, кроме жалоб. А про то, чтобы помочь другому не может быть и речи. Как ты сможешь требовать понимания к себе, не поняв другого? Твой Силизар бегал по городу и прославлял свои леса, жалуясь на непонимание жителей при этом, но пытался ли он сам понять хотя бы то, что они – живые существа и им свойственно уставать, что им охота спать, а не слушать его бредни? Вам бы сплотиться, а вы ходите поодиночке и продолжаете жалеть себя.
- Да как ты вообще смеешь судить, непонимающий?

Его слова ей – как об стенку горох.
- Мы сплотились! Мы вместе действуем, не видишь разве?
- Ха! Конечно, сплотились. Лишь для того, чтобы грабить подходящих к городу торговцев? Кстати, Элейрин, я обнаружил в их закромах нечто интересное! – хитро подмигнул мне Гадерхар.
- А они другого отношения и не заслуживают! В конце концов, может, разорившись, те смогут подумать над важными философскими истинами...
- Какая же ты наивная, Марусиль. Я просто диву даюсь. Ты со своими дружками грабишь людей, которых воспитали по другому, которые жили по другому, и которые мыслят по другому, не так, как вы. И после этого всего ты еще можешь что-то шептать про понимание? Кому ты его даришь? В тебе больше непонимания, чем во всех тарнаировцах, вместе взятых! Ха-ха-ха, какой каламбур! Ты и твое окружение неспособно глянуть дальше собственного носа. Тоже мне, понимающие. Какого понимания ты хочешь от измученных в вечной погоне за пропитанием людей?
Тут Марусиль взорвалась.
- Да как ты смеешь указывать мне! Сейчас ты и твой дружок отправитесь в надлежащее всем непонимающим место! Только я знаю истину! – воздух задрожал от творимого смертельного заклинания.
- Да, да, да, я даже спорить с тобой не хочу. Сколько помню, мой эльф-наставник всегда мне говорил: «Если кто-то говорит, что знает истину – беги от него подальше». Я, бы так сделал, но, пожалуй, поступлю по иному.
Казалось, смертельная угроза у него под носом совершенно не волновала Гадерхара. На пять секунд нависла угрожающая тишина. Девочка явно не очень смыслила в магии – на убийственное заклинание Закона Ома (мозги жертвы раздуваются и лопаются изнутри) у нее ушло и так слишком много времени. Профессиональный маг сотворил бы секунд за семь. В тишине слышался ее шепот:
- Сила тока... На участке цепи... Забыла. Прямо... Нет, обратно. Пропорциональна напряжению... Или сопротивлению? Вспомнить бы...
... Гадерхар сделал неуловимый жест рукой и зал наводнился его воинами. Или бандой, даже не знаю, как правильнее. В любом случае, ассасины из них вышли отличные. Стража Гильдии была успешно успокоена. Надеюсь, не до смерти, хотя темному эльфу убить – что ухо почесать. Бедные взрослые гномы, орки, эльфы, тролли, люди, наконец... Попали под убийственное подростковое влияние... Зомбируют подростки несчастных неокрепших взрослых. Кстати, про зомби. А нежити у них, кажется, нет. Пожалуй, только мертвые не жалуются на непонимание.
- А ты что, думал, я буду играть роль героя-одиночки, как это описывается в эпических сказочках? – сказал, глядя на мой приоткрытый рот, предводитель темных эльфов. – Нет, мне жить не надоело. Жизнь дороже славы.
Марусиль было сделано предложение не маяться дурью и сдаваться. На это она лишь злорадно рассмеялась и известила нас, что раз уж она не может сотворить нужное заклинание, то тогда она лучше воплотит свою давнюю мечту – вызовет Духа Понимания.
- Ну да, - с сарказмом заметил Гадерхар, у тебя в более раннем детстве, небось, Пиковую Даму вызвать не получалось.
- Скоро твои глупые шуточки прекратятся! – снова рассмеялась та. Я давно готовилась к этому ритуалу. Мне нужна смесь крови невинной непонятой девы и кровь непонимающего мужчины, в идеале торговца. Ты, Элейрин, идеально подойдешь. Алесьента! – обратилась она к неподвижной длинноволосой девушке. – Настал твой черед.
Девочка сверкнула глазами и, не взирая на наставленные на нее арбалеты, бросилась на меня. Щелкнул арбалет и один болт вонзился в бок кресла Марусиль. Та с усмешкой начала что-то шептать. Все происходило столь быстро, что даже реакции Гадерхара не хватило. Алесьента подскочила ко мне и выхватила из моих ножен клинок, который немедля вонзила в себя. Раздался звук тупого удара и она охнула.
... Есть такое жуткое слово «надо». Говорил мне отец, что надо быть воином, и я пошел в мирные торговцы. Хотя сейчас понимаю, что шансов выжить у солдата больше. Говорил он мне, что девушки отвлекают от учебы, и в своей Академии я только о них и думал. Чем больше принуждают, тем меньше хочется. Говорил мне отец «Надо затачивать свой клинок каждую неделю» и постоянно понуждал меня чистить обувь, одежду, оружие... Вот результат. Сейчас мой клинок годился разве что на роль молотка. В предыдущей битве я никого им убить не старался, сейчас же, глядя на Алесьенту, упорно пытавшуюся вонзить его себе в живот, понял, что у меня бы это и не получилось.
Бледность на лице Марусиль приобрела смертельный оттенок. Кресло уже неспешно окружали темные эльфы. А через приснопамятную дверь в зал проталкивали несколько тюков с пряностями.
- Вот, теперь мы в расчете, Элейрин... – сказал Гадерхар.
Эпилог.
Выйдя на улицу, я обнаружил, что рассвет в Тарнаире удивительно красив. Склоны гор озарялись оранжевым светом, в эльфийских лесах-жилищах ворковали жаворонки, вода в реке, казалось, наполняла воздух прохладой. Захотелось разбежаться и прыгнуть в нее. Прямо в одежде. Но мысль о том, что выходя на берег, придется топтаться по упорядоченным камням, отбила любое желание.
За спиной расстался знакомый голос.
- Представь себе, а я узнал, что происходит с менторылами, когда они снимают фуражку...
- Да? И что же?
- Они начинают видеть, насколько много беспорядка вокруг и с ними начинается истерика. Похоже на некоторых особо усердных родителей, не так ли?
Я даже не нашелся, что ответить. Это немного напомнило мне моего отца. Как он там? Люди действительно имеют право на понимание... Даже если их странности выводят из себя. И помощь им нужно оказывать действенную, а не маяться с жалобами.
На улицу выползали жители. С опухшими пропитыми лицами. Волокли тележки с товарами на свой Трабааш.
Права Марусиль – так жить нельзя.
Прав Гадерхар – нужно искать выход, работать, а не жить жалобами.
Вот выручу здесь денег и уйду из торговли. Найду себе другое занятие. На торговле держится Империя, но без меня они переживут. Не хочу к старости превратиться в заплывшего жиром лысенького брюзгу.
Наступал четвертый день. А пряности я так и не продал... Исправить.
И уж я точно был уверен, что никаких приключений со мной больше не случится. В ближайшие десять секунд... На меня уже надвигался Силизар, живой и здоровый, с деревянной доской в руках, на которой было написано «Лес – для эльфов!»
«Смерть от патриотических речей мне обеспечена» - с улыбкой подумал я.



Copyleft by Смыслозавр.
Пожелания и посылания отсылаем на
Мыло: smyslozaur@yandex.ru
Аську: 383376458.

Благодарю Великого Одногруппника Timmy и Великую Возлюбленную Ня!ську за идеи и консультации по миру фэнтези.
Обидчивым к прочтению не рекомендовано.